Читай онлайн

Архив номеров

  • ЕТК
  • размещение рекламы на сайте в Егорьевске

Фоторепортажи

Фотоархив

Последние фоторепортажи

Сейчас на форуме

Форум

Последние комментарии

Категории публикаций

ЗАВТРА БЫЛА ВОЙНА

№47 от 21 ноября 2012 года

Многим из наших читателей наверняка памятен фильм «Завтра была война», снятый по одноименной повести Бориса Васильева. Фильм о молодёжи тридцатых, живущей во времени, когда их молодость и надежды соседствовали с хладнокровным террором и вопиющим беззаконием. И этому же поколению вскоре пришлось взять на себя все тяготы той страшной войны. 

О том, как жила и ощущала мир вокруг себя молодёжь тридцатых в Егорьевске, корреспонденту ЕК рассказала коренная жительница нашего города Людмила Михайловна ПОНОМАРЁВА.

ЛУГА НА КРАСНОЙ ГОРКЕ

Я родилась в Егорьевске, в семье служащего городской водопроводной станции, в 1925 году.

В двадцатых и тридцатых годах в каждом втором частном егорьевском доме держали коров, а свиней – почти в каждом доме. Каждый день их выгоняли на пастбища, которые были расположены на Красной Горке, там, где ныне находятся третий и четвёртый микрорайоны. Была своя корова и у нас. Выгонять и загонять её каждый день было нашей повседневной заботой.  

Парк у ДК Конина существовал задолго до строительства клуба и был, по сути, городской окраиной, местом довольно глухим. Во всяком случае нам, детям, не разрешали туда ходить и рассказывали страшные истории, что в этом парке, который все называли «Нескучным садом», регулярно находили самоубийц-удавленников.

 ДК КОНИНА

Клуб Конина – это мой родной дом. Как его строили – помню смутно. А вот то, что после его открытия он стал культурный центр города, я помню хорошо.

В то время руководили хором Липкин и Лавренёва – хореограф и руководитель танцевального ансамбля, а также Леднев, который отвечал за художественную самодеятельность. Классом вокала руководил Захар Исаакович Колманович, у которого посчастливилось учиться и мне. Драматическим кружком заведовал Павлов – ставил русских классиков, в частности, Островского. Мероприятия, концерты, репетиции шли в ДК каждый день. Нередко приезжали московские артисты со своими выступлениями. 

Парк около ДК в летнее время также становился центром всей жизни для нашей части города. Там часто на открытом воздухе выступал духовой оркестр или струнный оркестр Дома культуры, которым руководил Михаил Васильевич Рязанов. 

В те годы Егорьевск негласно делился на две части. Первая включала казармы и прилегающие к ним районы. Вторая часть имела своим центром ФУБРы. Молодежь этих двух частей города враждовала. Нередко дрались. Такое деление сохранялось какое-то время и после войны.

РЕПРЕССИИ

О том, что в городе начались аресты, все знали хорошо, но предпочитали об этом не говорить. После работы собирались у тарелок-репродукторов, которые были в каждом доме, и пытались узнать какие-то новости оттуда. Тому, что говорят по радио, мы верили. Происходящее вокруг могли себе объяснить только тем, что в городе появились какие-то злые люди, которые пишут ложные доносы на невиновных. А в том, что арестовывают многих невиновных, у нас сомнений не было. Так, у нашей семьи был знакомый портной. Он много работал, занимался индивидуальным пошивом. Его арестовали за то, что он в чайной кому-то что-то сказал. Но мы точно знали, что этот человек ни чайных, ни ресторанов не посещает. Кстати, отбыв свой срок, он вышел из лагерей. Выжить ему помогло то, что он был хорошим мастером и шил одежду для лагерного начальства. Правда, прожил он после освобождения совсем недолго. 

Арестованных в Егорьевске содержали в городской тюрьме и, когда их набиралось много, отправляли со станции в Москву. Даты таких отправок власти старались держать в секрете, но это сделать не удавалось, так как и в тюрьме, и на железной дороге работали такие же простые егорьевцы. В результате о планирующихся отправках знали все, собирались у тюрьмы. После вывода заключённых начинали выкрикивать имена, стараясь называть своих родных как-нибудь по-особому, так, как их звали дома. Делали это, чтобы в общем шуме их голос был услышан и узнан. 

СИБИРСКАЯ ЯЗВА

В середине тридцатых в Егорьевске случилась эпидемия сибирской язвы. Был объявлен карантин. Этой болезнью заразился и умер от нее известный в Егорьевске доктор Медведев. Он работал в одноэтажной деревянной больнице, которая находилась около здания тюрьмы. Хоронить доктора Медведева пришли многие егорьевцы, так как пациентов у него в городе было много. Похоронили его на городском кладбище в запаянном металлическом гробу, на отдельной площадке. Даже вблизи его могилы после этого долгие годы никого не хоронили.

Примерно в это же время отец решил зарезать нашу корову, так как она стала давать совсем мало молока. Из-за эпидемии сибирской язвы мясо продать не удалось, всё его пришлось закопать.  

ПЯТАЯ ШКОЛА

Пятая школа, где я училась, считалась образцовой. Туда стремились попасть все. В школе были хорошие преподаватели, многих я помню до сих пор: Льва Михайловича Дорохольского, преподавателя математики, Элеонору Владимировну Чайковскую, которая вела химию, учительницу немецкого языка Ольгу Матвеевну Кутакову. Русский язык и литературу вела Зинаида Ивановна Чистосердова. Первую мою учительницу в этой школе звали Капитолина Петровна.

После начала войны в пятой школе был организован госпиталь, а мы, те, кто ещё учился, стали заниматься в здании ремесленного училища. Там было очень холодно, топили плохо. Чернила замерзали в чернильницах. Чтобы на уроках не мёрзли ноги, я надевала папины валенки прямо на свои ботинки. Так и сидела на занятиях. Проучилась я там недолго и вскоре пошла работать.

СОРОК ПЕРВЫЙ ГОД

Когда началась война, у людей была полная растерянность и недоумение. Многие, узнав о начале войны, садились на ближайшую скамейку и сидели в оцепенении. Моя мать, например, услышав о начале войны, забыла где-то сетку-авоську с продуктами. Мы, молодёжь, отнеслись к этой новости легче. Наверное, это происходило потому, что люди постарше лучше могли представить, что нас всех скоро ждёт.

Вскоре через город погнали многотысячные стада скота из западных областей. Коровам было неудобно идти по булыжнику, уложенному в то время на Октябрьской улице, и они стремились идти по обочинам, покрытым травой. Все коровы были не доены и громко ревели. К местному населению обратились по радио с просьбой выходить и доить коров, так как рук не хватало. Многие наши женщины откликнулись на этот призыв. Часть молока им отдали в качестве платы за эту работу.

РАБОЧАЯ КАРТОЧКА

Оставив учёбу в школе, я устроилась токарем на завод «Комсомолец» и стала получать рабочую карточку, по которой давали больше всего продуктов. Иждивенцы и служащие получали по своим карточкам меньше. Таким образом, работающий на заводе человек мог немного поддержать остальных членов своей семьи. Завод выпускал оборонную продукцию, и его готовили к эвакуации в город Кустанай в Казахстане. Вместе с заводом от своей семьи должна была уехать и я, совсем молодая девчонка. Отца моего, Михаила Ильича, к тому времени уже не было в живых. На семейном совете мой дядя – Сергей Ильич, работавший бухгалтером в доме отдыха в Саматихе, сказал, что уезжать от матери мне нельзя, и пообещал забрать меня в Саматиху, если в Егорьевск придут немцы. Дескать, до Саматихи они не доберутся.

С большим трудом я уволилась и нашла новую работу, на заводе № 7. Это тоже было предприятие, выпускающее военную продукцию. Её принимал лично военный представитель по фамилии Грешило – главная на заводе фигура. Рабочий день длился 12-15 часов. Чтобы как-то подкрепить силы рабочих, прямо на производстве был организован буфет, где можно было получить кружку фруктового мусса или киселя. Работников завода прикрепили к магазину № 33, где тоже выдавали что-то немногое дополнительно к карточной норме. Мне запомнилось, как рабочим как-то выдали солёные помидоры.

И всё-таки было очень голодно. Рабочие из казарм, трудившиеся вместе с нами, приносили в цех горячую картошку, которую они по-особому пекли у себя в печах. До сих пор помню этот пар и её необыкновенный запах. Мы стали их просить тоже испечь нам картошки, приносили им по одной-две картофелины. Они пекли картошку и нам.  

По соседству был цех, где пресс-формы для артиллерийских гильз покрывали каким-то специальным лаком. Когда я туда заходила, то невозможно было дышать. Резало даже глаза. Условия труда у людей, работавших там, были очень тяжёлые. 

МЕНЯЕМ ОДЕЖДУ НА ПРОДУКТЫ

После начала войны сразу ухудшилась обстановка с продуктами. Ввели продуктовые карточки. Люди стали голодать. У нас пропала собака – белый шпиц. Пошла погулять и не вернулась. Говорили, что её убили попрошайки, которые стояли и просили кусочки хлеба на углу Рязанской и Советской улиц, у входа в хлебный магазин. Егорьевцы потянулись в дальние края менять на продукты свои вещи. Дело это оказалось опасное, поэтому люди собирались в группы и старались, чтобы в ней находился хотя бы один мужчина. Сделать это было трудно, так как большинство мужчин ушли на фронт.

Моя мама с несколькими другими женщинами решили ехать в город Богуруслан. Нашли и мужчину в свою группу, им оказался немолодой егорьевец, которого не взяли на фронт по возрасту. С собой для обмена мама взяла оставшуюся от папы суконную синюю толстовку и три пары женских чулок на резинке - все наши запасы. По пути остановились на ночлег в одном доме. Все легли спать на полу в одной из комнат и через тонкую перегородку услышали, как подвыпившие хозяева в другой комнате договариваются делить их вещи – те, которые на них надеты. Все очень испугались и решили, что их хотят ночью убить. Мужчина-егорьевец вышел из комнаты и заметил, что в коридоре никого нет. Тогда он всех тихо собрал и быстро увёл из этого дома.

В результате, после всех опасностей и приключений мама привезла домой всего один килограмм муки. Поездка эта явно не оправдалась, и мама больше в такие продуктовые экспедиции не ездила.  

ШЕФСКИЕ КОНЦЕРТЫ

Вскоре после начала войны в городе открылись военные госпитали, и мы, участники самодеятельности, стали ходить туда выступать. Очень хорошо помню первый концерт в актовом зале 10-ой школы. Сначала в зал пришли ходячие раненые. Потом на носилках стали приносить забинтованных людей, у некоторых не было рук и ног. Их ставили в носилках на поручни кресел, чтобы им было лучше видно и слышно. Мы пели, улыбались и танцевали, а у нас на глаза наворачивались слёзы. Видеть искалеченных солдат было очень тяжело.

Эти выступления стали регулярными. Иногда даже нас, артистов, старались немного подкормить – давали по куску белого хлеба. Я такой кусок, как большую ценность, приносила домой.

У нас в ДК работал молодой человек, конферансье и мастер разговорного жанра. Его все звали Октя. Однажды он предложил нам выступить в Рыжево. Туда мы отправились пешком. После выступления нас посадили за стол и дали по миске гречневой каши с молоком. Это по тем временам был очень щедрый гонорар.

Вот так мы и жили.

Редакция «ЕК» благодарит Людмилу Михайловну ПОНОМАРЕВУ за рассказ о довоенном и военном Егорьевске. Это еще одна страница нашей истории, которую забывать нельзя ни в коем случае.