Читай онлайн

Архив номеров

  • ЕТК
  • Московская оконница
  • размещение рекламы на сайте в Егорьевске

Фоторепортажи

Фотоархив

Последние фоторепортажи

Последние комментарии

Категории публикаций

Эвакогоспиталь № 4849

№ 14 от 8 апреля 2015 г.

Всё, что сохранила память

  • Так выглядела школа №2 к моменту размещения эвакуационного госпиталя. Фото из архива школы № 2.

Госпиталь был развёрнут в здании 4-й больницы города Егорьевска, а его филиал - в соседнем здании средней школы №2. К моменту его формирования в городе уже работало два эвакогоспиталя – в здании школ № 10 и 5. В 1970-е годы начмед госпиталя – Елена Александровна Степенская – написала воспоминания о работе в военные годы. Её записи в обработке редакции мы предлагаем читателям «ЕК».

В ожидании раненых
Для госпиталя были освобождены здания 4-й больницы и 2-й школы. Больница перебазировалась во двор фабрики «Вождь Пролетариата», а её хирургическое отделение заняло 2-й этаж родильного дома. Эвакогоспиталь получил хорошее, приспособленное для хирургической работы помещение. На первом этаже были оборудованы клуб для раненых, канцелярия, кабинеты руководителей, пищеблок. В другом крыле 1-го этажа расположился санпропускник, рентгенокабинет и все хозяйственные службы.
Второй этаж отвели под 1-е хирургическое отделение с операционной, перевязочной, удобными палатами. Выделили крыло для комсостава, впоследствии названное офицерским.
На 3-м этаже разместилось 2-е хирургическое отделение с перевязочной и палатами. Там же оснастили зубоврачебный кабинет. Впоследствии одно крыло этого отделения выделили под команду выздоравливающих. Медицинская канцелярия примыкала непосредственно к 1-му хирургическому отделению. В здании работали водопровод, канализация, отопление. Завезли кровати, необходимый инвентарь и медицинское оборудование. Под хозяйственные помещения использовались подсобные постройки во дворе.
В школе №2 условия для хирургической работы были, конечно, похуже. Но и там оборудовали перевязочную, в которой планировалось проводить малые операции. Зато в больших классах и огромном зале можно было разместить несколько сотен раненых. Также во второй школе расположился кабинет лечебной физкультуры. Там же размещалась и аптека, имевшая отдельный боковой вход.

Открытие
26 июня 1942 года госпиталь был официально открыт. Персонал занял свои места. Но раненых не было ещё более месяца. Всё это время врачи занимались учёбой с молодыми медсёстрами, некоторые из которых окончили лишь курсы Красного креста. Повторяли правила наложения повязок, учили технике гипсования и переливания крови, стерилизации инструментов, технике наркотизации.
Опытные сёстры со стажем проверяли и готовили инструментарий в операционной и перевязочных. Старшие сёстры и сёстры-хозяйки наводили порядок в палатах, заготавливали посуду, бельё и даже вышивали салфетки на прикроватные тумбочки.
Работники канцелярии осваивали новую систему отчётности, в которой часть документов отправлялась с грифом «секретно». Как её запечатывать, где хранить и как отправлять, не знал даже сам начмед.

  • Фото вверху: выгрузка раненых.


Первые раненые
Раненых ждали, и все-таки они прибыли неожиданно, в середине августа. В госпиталь сообщили по телефону с Казанского вокзала за два часа до их прибытия. Привезли из Москвы «летучкой». Так назывался поезд, состоящий из нескольких товарных вагонов, предназначенный для быстрой эвакуации раненых на небольшие расстояния. На дальних маршрутах ходили специально оборудованные санитарные поезда с подвесными койками, операционной, перевязочной, кухней и вагоном для медицинского персонала. Они эвакуировали раненых из прифронтовой зоны в тыловые госпитали для длительного лечения. Такие поезда мы увидели у себя в Егорьевске позднее.
«Летучка» доставила на товарную станцию около 200 человек. Большинство ходячие, носилочных было немного. Ходячие раненые в сопровождении медсестры по узкоколейке пешком дошли до госпиталя. Носилочных привезли на автомашинах.
Все раненые уже были обработаны в полевых подвижных госпиталях и медсанбатах. Нам их прислали для долечивания и скорейшего возвращения боеспособных на фронт. Небоеспособные же подлежали комиссованию.
Согласно приказу Управления госпиталями Московского военного округа, наш госпиталь, как и два других, расположенных в Егорьевске, в школах № 10 и 5, предназначались для бойцов с ранениями средней тяжести. Все три считались тыловыми, и дальнейшая эвакуация больных не разрешалась. Перевод в госпиталь по месту жительства строго наказывался.
Задержка с выпиской выздоровевших бойцов и отправкой их на эвакуационный пункт сулила большие неприятности. Но и выписка недолечившихся, которых эвакоприёмник присылал назад, тоже наказывалась…
Итак, мы приняли первую партию раненых. Не всё прошло гладко, но в общем справились. Раненые прошли санобработку, были осмотрены нашим ведущим хирургом. По показаниям сделаны перевязки, наложены новые лангеты и гипс. Больше всего было ранений верхних и нижних конечностей с повреждениями кости.
Всех распределили по отделениям. Ходячих направили во 2-ю школу. Этот принцип, по возможности, соблюдался и в дальнейшем. Кухня приготовила обед и ужин.
 

Работа набирает темп
После первого поступления раненых работа вошла в свою колею. Утром в кабинете начальника проводилась «пятиминутка». Замполит сообщал сводку Совинформбюро (в кабинете висела большая карта, на которой красными флажками обозначалась линия фронта). Затем шёл рапорт дежурного врача о ночном дежурстве. После «пятиминутки» начинался обход палат, перевязки, операции. Начальник госпиталя и начмед обходили каждое отделение раз в неделю.
Скоро этот размеренный график стал срываться, так как на товарную станцию стали приходить новые «летучки» и санитарные поезда из прифронтовой зоны, чаще всего в ночные часы, иногда утром. Их прибытие означало аврал, госпиталь лихорадило от напряжённой многочасовой работы.
На «летучках» контингент был более лёгкий, большинство - ходячие. А вот санитарные поезда привозили совсем других бойцов. Не менее половины были лежачие. Многие – в высоких гипсах, от подмышек до голеностопного сустава, и в шинах Дитерихса. Санитарные поезда находились в пути по несколько дней, добирались под угрозой бомбёжки. Носилочные размещались в особых, так называемых кригеровских вагонах, у которых угол передней стенки поворачивался на 180 градусов. Через полученный проём раненых выносили прямо в кузов автомашины, которая подавалась к вагону.
В такие дни клуб эвакогоспиталя временно превращался в приёмник и был весь заставлен носилками. Некоторые раненые лежали на полу на тюфяках. Кто мог, сидел, прислонясь к стене. Измученные, бледные, заросшие щетиной. Некоторые стонали.
В памяти сохранился интересный факт. У многих загипсованных рядом лежали железные пруты, назначение которых нам вскоре стало известно. Это приспособление изобрели сами раненые. Многодневный гипс вызывал, особенно в летнее время, потливость и зуд. Иногда под гипсом плодились платяные вши. Раненые засовывали эти прутья под гипсовую повязку и с остервенением чесали зудевшие места. Отнять эти пруты при переводе в палату было не так просто.
Кассир Михаил Иванович Алаев обходил в клубе каждого бойца и брал на сохранение деньги и часы. Это был человек исключительной честности и аккуратности. После войны он впал в тихое помешательство, стал кликушей. Рассудок не смог перенести увиденного.
Опытные врачи выявляли ослабленных и наиболее тяжёлых раненых, и направляли их в перевязочную, не дожидаясь санобработки.

  • Фото внизу: в палате эвакуационного госпиталя.


В санпропускнике распоряжалась В.П. Анисимова, очень энергичная женщина. Работа велась в темпе, подчас излишне нервозно. Не хватало рабочих рук, чтобы быстро обслужить, принять на койки и накормить несколько сот уставших от боли, дороги и нервных потрясений людей. А желание раненых сходить в баню и попариться было столь велико, что приходилось гипсовые повязки обматывать клеенкой. На это тоже уходило время.
В один из дней августа политработников и врачей собрали в госпитальном клубе. Построили вдоль стены и зачитали приказ Сталина № 227. Всё наше внимание было сконцентрировано на его содержании, на беспощадной, разящей правде. Огненными буквами отпечаталась в мозгу фраза, адресованная нашей Армии. Фраза, которую сейчас немыслимо трудно повторить.

По воспоминаниям Е.А. Степенской, 1974 год.

Материал подготовил А. Марков.

Редакция «ЕК» выражает огромную благодарность Галине Петровне Пономаревой. Именно эта неравнодушная женщина сохранила рукописи Е.А. Степенской и передала их в редакцию.